СОКРОВИЩНИЦА МЫСЛЕЙ (Хазоинул-маъоний)

Газели - ЧУДЕСА ДЕТСТВА -

Чаша, солнце отражая, правый путь явила мне. И раздался голос чаши: «Друг твой отражен в вине». В чаше сердца — образ друга, но и ржавчина тоски, Лей щедрее влагу в чашу, исцелюсь тогда вполне. Если есть такая чаша, то цена ей сто миров. Жизней тысячу отдам я, с ней побыв наедине. С тем вином — Джамшида чашей станет черепок простой, И Джамшидом — жалкий нищий, жизнь нашедший в том вине. Мальчик-маг, когда пируют люди знанья в кабачке, Чашу первую ты должен поднести безумцу, мне. И едва лишь улыбнется в чаше сердца милый лик, Все, не связанное с милой, вмиг потонет там на дне. Обрету я миг свиданья перед чашею с випом,— Кто сказал «вино» и «чаша», видит встречу в глубине. Только есть другая чаша, и другое есть вино, Что там ни тверди, отшельник, возражая в тишине. Навои, забудь о жажде. Кравчий вечности сказал: «Чаша — жажде утоленье, мудрость пей в ее огне!» (перевод Вс. Рождественского)

Это стихотворение написано Алишером Навои1. Рифма в нем следующая: “мне” - “вине”.

В стихотворении автор описывает свой опыт общения с чашей, которая явила ему правильный путь и помогла исцелиться от тоски В чаше сердца у автора образ друга, но также есть ржавчина тоски1. Автор призывает лить в чашу щедрее влагу, чтобы исцелиться полностью1. В стихотворении также упоминается Джемшид и его чаша.

* * * В разлуке с любимой ты стала руиной, о крепость моя; Как в ранах недугов, страданьями тмима — ты суть бытия. Да! Солнце и месяц мой взгляд прояснили и тайну открыли! И в солнечном лике сияет живая мне сущность твоя. Окно за окном закрываются ставни от стрел смертоносных. Где ж вылетит птица надежды и жизни в иные края? Умру я, сгорая,— пусть плачет, пылая, свеча надо мною, Под копотью черной янтарного воска потоки лия! Узнав, что я гибну, враг станет мне другом… что пользы мне в этом? Коль друг в это время явился мне лютым врагом, как змея? Как сумрак ненастья, одежды печали рассвет омрачили, И утро восходит не в царственных ризах, а в клочьях рванья. Любовь — это гибель, но ты, Навои, не отступишь пред нею — Пред бездною той, где дрожат лицемеры, смятенье тая. (перевод В. Державина)

Это стихотворение написано Алишером Навои. Рифма в нем следующая: “моя” - “бытия”.

В стихотворении автор описывает свою любовь к женщине, которая стала руиной в разлуке с ним. Он говорит о том, что любовь это гибель, но он не отступит перед ней. В стихотворении также упоминается солнце и месяц.

* * * Этот град опостылел в разлуке с луной для меня. Розы нет, и цветник стал унылой тюрьмой для меня. О друзья! Вы пируете, в радости пьете вино, Но лишь горечь и кровь в пиале пировой для меня. Разум, вера, терпенье покинули тело мое, Только мука осталась подругой одной для меня. Этой мукою грудь пронзена, словно тюркской стрелой, Пусть от новой стрелы она будет броней для меня. Я в позоре влачусь, я так жалок, что плачут одни, А другие смеются, взглянувши порой на меня. Как вода, моя печень ослабла; и в этой воде Муки смертные чудятся рыбьей игрой для меня. Мне твердят: «Навои! Позабудь иль расстанься с душой!» Но забвения нет, есть лишь выход второй для меня. (перевод В. Державина)

Это стихотворение написал узбекский поэт Алишер Навои. Он описывает свою любовь к женщине, которая стала руиной в разлуке с ним. Он говорит о том, что любовь это гибель, но он не отступит перед ней. В стихотворении также упоминается солнце и месяц.

* * * В гневе ты — любой поступок мой мученье для тебя. Ты добра — мой грех стократный упоенье для тебя. Ты со мною то скучлива, то внезапно весела. Как привыкнуть к переменам настроенья у тебя! Доброта твоя сражает и убийственен твой гнев, Своему дивлюсь терпенью в раздраженье на тебя. Сердце, так тебе и надо: полюбило — и терпи, Будь хоть каждое мгновенье огорченьем для тебя! Роза, зноя пылких вздохов опасайся, но поток Слез из глаз моих — спасенье, наслажденье для тебя. Солнце, не сожги влюбленных: знай, от их горячих лиц Прибавляется свеченье, жар и жженье у тебя. С солнцем не ищи сравненья. Ты — пылинка, Навои, Но его пренебреженье — оскорбленье для тебя. (перевод Г. Ярославцева)

Это прекрасный газель (традиционная форма персидской и тюркской поэзии) узбекского поэта и государственного деятеля Алишера Навои, который говорит о сложной природе любви и эмоций, которые она может вызвать.

В стихотворении Навои обращается к возлюбленному, который иногда находится в плохом настроении и непредсказуем, но также проявляет большую доброту и может быть источником утешения и радости. Поэт кажется борющимся со своими собственными чувствами к этому человеку, осознавая, что даже его малейшие действия могут причинить им боль или удовольствие.

Ритм стихотворения соответствует традиционному газелю, с повторяющимся шаблоном рифмующихся куплетов. Линии короткие и лаконичные, с сильным акцентом на последнее слово каждого куплета, что создает ощущение движения вперед и срочности.

Стиль Навои характеризуется глубокой чувствительностью к сложностям человеческих эмоций, а также любовью к природе и увлечением мистикой и духовностью. Его поэзия часто исследует темы любви, тоски и потери, и характеризуется богатым образным языком и метафорами.

Через это стихотворение Навои кажется выражающим идею, что любовь - это двухгранный меч, способный принести как радость, так и боль, в зависимости от характера отношений и эмоций участвующих в них людей. Он побуждает своего возлюбленного принять колебания в их отношениях, понимая, что эти изменения являются естественной частью человеческого опыта.

Анекдот о стихотворении заключается в том, что оно было широко прочитано и отмечено в Узбекистане и по всей Центральной Азии на протяжении веков, и часто изучается как пример богатого литературного наследия региона.

* * * Коль пользы от людей все нет, пусть и вреда не будет; Нет пластыря для ран — шипов пусть никогда не будет. Пусть чаша красного вина не каждому дается, Но пусть и кровь из многих чаш течь, как вода, не будет. Когда надежды нет на жизнь вблизи луноподобной, Пусть с ней разлука смерти мне сулить тогда не будет. Когда, с любимой разлучась, ты потеряешь память, Неважно, если о тебе мир навсегда забудет. О кравчий! Пьяным напоив, что делать мне прикажешь, Коль от рассудка моего вдруг и следа не будет? Вдруг сердце пьяное мое властителя восславит, А сердцу над самим собой в тот час суда не будет? Вздохнешь — у пери, Навои, прическу вздох погубит. Конечно, это не беда. Ну, а стыда не будет? (перевод Г. Ярославцева)

Это газель, написанная узбекским поэтом и государственным деятелем Алишером Навои. В стихотворении выражена мысль, что если люди не могут приносить пользу, то они должны хотя бы не наносить вреда. Также поэт упоминает, что пусть не будет шипов, которые могут наносить раны, и кровь не должна литься, как вода. Навои также говорит о том, что если нет надежды на жизнь, то не нужно бояться смерти, а если кто-то забудет о тебе, то это не так важно. Поэт выражает свою тревогу о том, что если он будет пьян, то он может потерять контроль над своим разумом и не сможет действовать рационально. Он также обращается к своему сердцу и говорит, что не должно быть суда над ним, когда оно восхвалит кого-то. Стихотворение заканчивается шутливой линией о том, что если Навои вздохнет, то его прическа погибнет, но он не будет стыдиться.

* * * С холодным вздохом почему спускается по склону утро? Быть может, ранено, как я, любовью затаенной утро? А если страстью не горит, подобно мне, так почему же Свои одежды, как Меджнун, порвало исступленно утро? Но говори что облака — крапленный киноварью хлопок; Быть может, кровь свою, как я, из раны льет бездонной утро. Но вихром солнечных лучей моих очей прорезан сумрак. То расцарапало лицо зубцом звезды спаленной утро. Полнеба охватил в ту ночь пожар от искр моих стенаний, Вращающийся небосвод назвал его влюбленно — утро. Встань, виночерпий, подними, ликуя, утреннюю чашу! Когда уйдем, взойдет не раз из пьяного притона утро, О Навои, захочешь ты — и сад исполнится напевов. Как роза, никнет ночь. Поет, как соловей бессонный, утро. (перевод Т. Спендиаровой)

Данная газель Навои называется "Утро". В ней автор описывает утро как символ любви, страсти и надежды. В первой строфе поэт говорит о том, что утро спускается холодным вздохом, возможно, потому что оно также ранено любовью, как и он сам. Во второй строфе Навои говорит о том, что утро, как и он, порвало свою одежду в исступлении страсти. В третьей строфе поэт описывает облака, кровь которых текла бы бездонно, как его рана.

Рифмы в этой газели богатые и многократные, что является характерной чертой узбекской поэзии. Навои использует классическую форму метра - двенадцатисложную строфу, в которой чередуются ударные и безударные слоги. Его поэзия отличается богатством образов и эмоциональностью, которые сочетаются с тонкими нюансами психологического портрета.

В целом, Навои в своей газели "Утро" передает идею о любви и страсти, которые не могут быть скованы никакими границами. Утро, как символ этих чувств, позволяет поэту выразить свои мысли и эмоции в яркой и красочной форме. Эта газель напоминает нам о том, как важно быть открытым и приветливым к миру, чтобы получить все его блага.

Насчет анекдота, однажды узбекский поэт-песенник Навои нашел в книжной лавке книгу стихов, написанных на турецком языке. Он купил книгу, и начал изучать язык. С тех пор Навои стал многим языкам в совершенстве владеть, а его поэзия стала еще более разнообразной и богатой.

* * * Весна без тебя — палача жгут, смертные муки, ад! В нем красные розы меня жгут, белые — леденят. Весна без тебя для меня — ад, ад ночи и ад дня. Но в том раю, где ты без меня,— нет ни льда, ни огня. Если захочешь меня найти, стать под моим окном, По лицу моему иди, по бороздам слез на нем. Как в сладких плодах горькая кость не удивит меня. Так в сладких устах твоих слов злость не удивит меня. Не лги про меня, что там в аду гол и бос Навои. Я одет, обут в печаль и беду — в подарки твои. Не боюсь лжи и угроз, хотя вижу над головой, Как секиру в небе занес юный месяц — гонец твой! (перевод К. Симонова)

Это газель Навои, написанная на узбекском языке в XV веке. Она известна своей любовной тематикой и богатыми метафорами.

В первой половине стихотворения автор описывает весну без своей возлюбленной как мучение и ад, где красные розы его жгут, а белые леденят. Но во второй половине он обращается к ней и говорит, что если она захочет его найти, ей нужно смотреть в его лицо и видеть на нем борозды слез.

Навои использует богатый и разнообразный язык, чтобы описать свои чувства и эмоции. Ритм газели простой, но эффективный, с повторяющимся мотивом в начале каждой строфы.

Основное сообщение, которое автор хотел донести до своих читателей, это то, что он не может жить без своей возлюбленной, и что без нее весна для него становится адом.

Однажды молодой узбекский поэт рассказал своему другу о том, как сильно его бросила его девушка, и как он не может жить без нее. Его друг, знакомый с газелью Навои, решил прочитать ему стихотворение, чтобы поддержать его и показать, что он не одинок в своих чувствах. После прочтения газели, молодой поэт почувствовал облегчение и понимание, и решил, что все же стоит продолжать писать стихи о любви.

* * * Пользы мира ты не жаждай, ибо в нем лишь вред,— не больше. Жизнью пользуйся — на время входим в этот свет,— не больше. Странно, что жилье воздвигший приглашает смертных в гости, Ведь и сам он в этом доме — гость недолгих лет,— не больше. Не считай себя могучим, смертен ты — ведь слон громадный Перед комариным жалом — лишь отваги след,— не больше. В бренную войди обитель — шейх там наторел в торговле! Пусть зовется ханакою — это лавка бед,— не больше. Тот, кто в платье златотканом,— пусть кичится неразумно: Знает мыслящий, что в злато жалкий шут одет,— не больше. На престол воссев небесный, все равно не будь беспечен,— В небе ласки ты не встретишь, встретишь лишь рассвет,— не больше. Повелитель справедливый должен думать о народе, Ведь блюсти пасомых благо пастырь дал обет,— не больше. Если нынче стал скитальцем Навои по доброй воле, Не горюй, благоразумный,— глянь безумцу вслед,— не больше! (перевод А. Голембы)

Эта газель Навои является размышляющим стихотворением, которое призывает читателя сосредоточиться на важности полноценной жизни и не увлекаться материальным миром. Стихотворение разделено на несколько строф, каждая из которых имеет своё собственное послание.

В первой строфе Навои предостерегает от поиска пользы мира, поскольку это только вредно. Он советует читателю использовать свою жизнь мудро, так как она является только временным пребыванием в этом мире. Во второй строфе Навои сравнивает человеческую жизнь с жизнью слона, который может быть мощным, но всё же уязвим для жала комара.

Третья строфа говорит о иронии тех, кто строит дома, только чтобы пригласить смерть в них. Навои напоминает читателю, что мы все всего лишь гости в этом мире, наше пребывание ограничено. В четвёртой строфе он призывает к смирению и советует не гордиться, так как истинная мудрость признаёт поверхностный характер золота.

Пятая строфа советует читателю не быть безразличным в загробной жизни, так как даже в раю нужно оставаться бдительным. Шестая и седьмая строфы посвящены лидерству, Навои напоминает тем, кто находится у власти, думать о своих людях, а тем, кто заботится о стадах, охранять их благополучие.

Последняя строфа обращается к самому поэту, говоря, что если он выбрал свободное блуждание, то ему не следует беспокоиться и не думать о том, что думают о нём другие.

Стихотворение следует традиционной персидской форме поэзии, известной как газель, которая состоит из рифмованных куплетов и припева. Схема рифмовки: AA, BA, CA, DA и так далее. Припев повторяется в обеих строчках первого куплета и появляется в конце второй строчки в каждом последующем куплете.

* * * Чудесно быть вдвоем, вина с красавицей испив, Мне та подруга не нужна, чей облик не красив. Родник живейшей чистоты, столь дивный, мог создать Лишь сам вершитель красоты, тебя на свет явив. И жалобы на муки - грех страдающих в любви: Закон любви не терпит тех, кто слаб и боязлив. С твоей стези подножный прах - всем ангелам венец, - Кто был на свете, о Аллах, красой столь горделив! Так слаб я, что не может грудь и вздоха совершить: Я не посмею и вздохнуть, себя не погубив. И я, хоть от невзгод и пьян, в вине не утону: Ведь тонок мой согбенный стан, как волоса извив. О Навои, ты хоть и худ, а строй стихов не плох: Все, кто захочет, в них найдут и рифму и редиф. (перевод С. Иванова)

Эта газель Навои - размышляющее стихотворение, которое побуждает читателя сосредоточиться на важности жизни в полной мере и не увязаться в материальном мире. Стихотворение разделено на несколько строф, каждая со своим сообщением.

В первой строфе Навои предупреждает о вреде поиска преимуществ мира. Он советует читателю использовать свою жизнь мудро, так как это всего лишь временное пребывание в этом мире. Во второй строфе Навои сравнивает человеческую жизнь с жизнью слона, который может быть мощным, но все же уязвим к укусу комара.

Третья строфа говорит об иронии тех, кто строит дома, только чтобы пригласить в них смерть. Навои напоминает читателю, что мы все просто гости в этом мире, и наше пребывание ограничено. В четвертой строфе он поощряет смирение и советует не быть высокомерным, так как истинная мудрость признает поверхностный характер золота.

Пятая строфа советует читателю не быть самодовольным в загробной жизни, так как нужно оставаться бдительным даже в раю. Шестая и седьмая строфы посвящены лидерству, где Навои напоминает тем, кто находится у власти, думать о своих людях, а тем, кто ухаживает за своими стадами, защищать их благополучие.

Последняя строфа обращается к самому поэту, говоря, что если он выбирает свободное странствие, то должен делать это без беспокойства и не заботиться о том, что думают о нем другие.

Стихотворение следует традиционной персидской форме поэзии, известной как газель, которая состоит из рифмующихся куплетов и припева. Схема рифмовки - AA, BA, CA, DA и так далее. Припев одинаковый в обеих строках первого куплета и появляется снова в конце второй строки в каждом последующем куплете.

* * * Весна мне - преисподний ад, когда ты не со мной: Цвет красных роз огнем объят, цвет белых - ледяной. С тобою врозь весна - что ад, и станет адом рай: Ведь без тебя и райский сад не расцветет весной. Твой лик мне видится стократ и застилает взор, И слезы облекают взгляд сплошною пеленой. Мне из твоих медвяных уст горька любая речь: Хоть сладок плод, а горький вкус в нем чувствует больной. И сердце просит забытья у сил небытия: Жестокой дланью бытия гнетет мой путь земной. Не говори, что наг-раздет несчастный Навои: И в холод одеянья бед его хранят и в зной. Несет нам вести небосклон, что шах уж на коне, Секирою вооружен - недельною луной. (перевод С. Иванова)

Это стихотворение Навои называется "Весна" и описывает боль любви, которая только усиливается весной, когда отсутствие любимого человека становится еще более невыносимым. Стихи написаны в форме газели, традиционной для персидской поэзии, с рифмовкой AA, BA, CA, DA и т.д.

Первые две строки описывают весну как "преисподний ад", когда отсутствие любимого человека делает даже красные розы "огнем объятые" и белые - "ледяной". Но когда они вместе, весна превращается в рай.

Следующие строки описывают, как образ любимой человека заполняет глаза поэта и застилает их слезами.

Потом Навои говорит о том, что даже когда он слышит горькие слова своей возлюбленной, он все равно их любит.

В последних строках поэт говорит о том, что сердце его жаждет забытья и мечтает об отсутствии на этом земном пути. Но, несмотря на это, он утверждает, что он не наг-раздет и его беды, как в холод, так и в зной, всегда рядом с ним. Он также говорит о том, что небосклон приносит ему вести о шахе, который уже на коне и готов к битве.

* * * Каждый раз, как луноликой плыть в ладье придет чреда, Сердце в горести великой, как река, бурлит тогда. Очи, что ж рыдать в печали, - где пристать теперь ладье, О каком мечтать причале? Всюду ваших слез вода! А едва валы заплещут, ветром вздыбленные вдруг, Сердце, словно ртуть, трепещет, жизнь уходит без следа. Стихни, сердце, ты - в любимой, а любимая - в ладье, Очи и душа незримо плачут: ты плывешь куда? Еле жив я, силы слабы, смертью перехвачен вздох, Чуть дышу - не уплыла бы, не случилась бы беда! Брось, оставь сей мир двуличный, в мире сделок пользы нет: Цены серебра различны, жизнь всегда в цене тверда. Как ладья несчастий канет в глубь морей небытия, Пить ладью вина настанет, Навои, твоя чреда. (перевод С. Иванова)

В этом стихотворении Навои говорит о том, как сердце человека болит, когда он покидает свою любимую и плывет по жизни. Он сравнивает жизнь с лодкой, которая плывет по реке, и говорит, что каждый раз, когда он плывет на лодке, он чувствует боль и грусть, так же как река бурлит и волнуется.

Что касается поэтических данных, то это стихотворение имеет 7 строк в каждой строфе и каждая строка имеет 11 слогов. Оно также содержит повторение слов и фраз, которые усиливают эмоциональную глубину стихотворения.

Автор хотел поделиться своими мыслями и чувствами со своими читателями и заставить их задуматься о жизни и ее непредсказуемости.

* * * О, мне бы сто путей пройти во мгле пустынь небытия, Пока забвенье обрести от свар людских не смог бы я! Отдам я злато жизни всей на торжище мирской тщеты, Лишь бы торгашеских затей не ведала душа моя. В глуши бы мне покой найти, да только путь туда длинней Тысячелетнего пути на небо - в горние края. Ста тысяч сребротелых дев соблазн лукавый позабудь: Мирской искус их не презрев, вовек не вкусишь забытья. Все кости в плоть мою впились и лютой смерти мне грозят: От них возможно ли спастись, когда столь злы их острия! Что пользы от кровавых слез, омывших мой шафранный лик? Жестоки жала красных роз в саду мирского бытия. Чтобы смести с земли весь люд, потоки слез моих бурлят - Долиною любви текут, ручьи во все концы струя. Взгляни, что стало от невзгод с завесою души моей: Клеймит огнем жестокий гнет остатки ветхого тряпья. Не прозябай в саду мирском, сбрось его путы, Навои: Не лучше ль взвиться соловьем, чем жить в гнездовьях воронья! (перевод С. Иванова)

Эта газель Навои выражает желание поэта уйти от проблем и суеты мира, его стремление к миру и забвению. Первые две строки говорят о желании поэта блуждать в темноте несуществования, вдали от борьбы человеческих дел. Третья и четвертая строки выражают готовность поэта отказаться от всех богатств жизни, лишь бы его душа была освобождена от мирских дел.

Поэма описывает трудности нахождения утешения, так как путь к миру долог и труден, подобно путешествию на небеса. Поэт отвергает удовольствия мира и очарование мирских владений, зная, что они только продолжают цикл страданий.

Поэма написана в традиционной персидской форме газели, которая состоит из рифмованных куплетов с повторяющимся припевом. В стихотворении 11 слогов на строку, а схема рифмы - AA, BA, CA, DA и т. д. Повторение припева "О, мне бы сто путей пройти во мгле пустынь небытия" усиливает желание поэта уйти и трудность его достижения.

Поэма Навои - мощное выражение человеческого желания к трансценденции и освобождению от ограничений материального мира. Слова поэта вызывают отклик у читателей в разных культурах и веках, вдохновляя их искать более глубокий смысл и цель в своей жизни.

* * * "Брось пить вино!" - мне что ни год советчики твердят, Но льет рука, а пьет-то рот, а я в чем виноват? Не своевольной силой я, поверь, к вину влеком: Порукой в том - спина моя, я в немощи горбат. Меня святоша-пустослов корит за страсть к вину, - Он не сказал таких бы слов, будь он не глуповат! Пусть, виночерпий, твой фиал, как факел, светит мне: Среди святош я заплутал, кромешной тьмой объят. И от ханжей в притон хмельной ты освети мне путь: Мне их притворства мрак ночной погибелью чреват. Паду я головой во прах к порогу погребка, - Богач и бедный, раб и шах - все в тот притон спешат. В заветном имени тайком суть ищет Навои: Кто этим именем влеком - благословен стократ. (перевод С. Иванова)

Навои газель "Брось пить вино!" выражает внутреннюю борьбу поэта между своей страстью к алкоголю и общественным нормам, которые осуждают такое поведение. В первых двух строках поэт спрашивает, почему ему твердят не пить вино, когда его рука льет и рот пьет. Он говорит, что не властвует над своей страстью, и причиной этому является его слабость.

В следующих строках поэт отмечает, что святоша осуждает его за эту страсть, но если бы он не был глуп, он бы не высказывал таких слов. Навои также говорит, что среди святош он чувствует себя потерянным и запутанным во мраке, и он просит своего друга, виночерпия, осветить ему путь в хмельном притоне.

Рифмовка газели соответствует классической персидской форме, которая состоит из рифмующихся куплетов с повторяющимся припевом. Стихотворение имеет метр 11 слогов в строке, а рифмовка следует схеме AA, BA, CA, DA и так далее.

Навои газель "Брось пить вино!" отражает вечный конфликт между желаниями индивидуума и социальными ограничениями. Поэт выражает свои личные чувства и борьбу со своими внутренними демонами, но в то же время он призывает читателей к обдумыванию своих жизненных ценностей и общественных норм.

Как известно, Навои был одним из самых известных поэтов Туркестана в XIV веке и его поэзия оказала большое влияние на культуру региона. Считается, что он создал около 30,000 стихотворений на узбекском, таджикском, арабском и персидском языках. Однажды султан, зачитывая Навоиевы стихи во время приема, спросил его, что бы он хотел получить в награду.

* * * Огнем страданий освещен наш обветшалый дом, Как будто бы дохнул дракон в проломанный проем. Для птицы вожделенных встреч опасны зерна слез: Зерном несчастий не завлечь того, кто ввысь влеком. Сияньем свет красы облек убогий наш приют, И в нем горим мы - мотылек вослед за мотыльком. Как сердце, страстью смятено, осмеивало ум! Безумное, сожглось оно, играючи с огнем. Исчезли сон мой и покой от россказней людских, А счастье от молвы людской спит непробудным сном. Меня ты, кравчий молодой, не губишь, а бодришь Как будто ты живой водой поишь, а не вином. Стократ наставнику хвала стези небытия, Сиянию его чела хвалу мы воздаем. Свое узрел я сердце вдруг средь любящих сердец, Но ты не вышла к ним, мой друг, их ждал дурной прием. (перевод С. Иванова)

Эта газель Навои посвящена теме страданий и невзгод, с которыми мы сталкиваемся в жизни. Он описывает свой дом, который освещен огнем страданий и кажется обветшалым и разрушенным. Но несмотря на все невзгоды, герой стихотворения не теряет надежды и веры в будущее.

Поэтический стиль газели - это классический стих, который состоит из двух половинок, каждая из которых содержит по два строки. Каждая половинка имеет свой собственный рифм, которые меняются между половинками. Это создает музыкальный эффект и усиливает эмоциональное воздействие на читателя.

Навои хотел донести до читателя мысль о том, что страдания и трудности неизбежны в жизни, но мы должны сохранять надежду и веру в лучшее будущее. Он также указывает на то, что некоторые люди могут причинить боль и несправедливость, но мы не должны позволять им угасить нашу жизненную искру.

* * * Дары мирской тщеты оставь, утрата их - пустяк, не боле, Цени за благо жизни явь - дар мимолетных благ, не боле. Жилье построив, звать гостей хозяину - чудное дело: Он сам ведь гость лишь нА пять дней, этот чудной чудак, не боле. Кичиться силой - похвальба, ничтожная пред жалом смерти, Она, как жала мух, слаба, и мощь ее никак не боле. Вступи в чертог небытия: пусть шейхи ханакой кичатся, Как торг у скупщиков старья торговля этих скряг, не боле. Наряд твой золотом расшит, но он не лучше желтой бязи, Для умного смешон твой вид - потешной спеси знак, не боле. Пусть солнцем твой венец цветет, а трон твой - словно небо ведай: Пойдет и солнце на заход, а в небе станет мрак, не боле. Прекрасно, если властелин внимает помыслам подвластных: Ведь стаду пастырь - он один, в отаре он - вожак, не боле. Да быть всегда Балькис женой в дворце высот благоправленья, Сатурн при ней - лишь страж ночной, хранящий дом-очаг, не боле. (перевод С. Иванова)

Эта газель написана в 15 веке знаменитым узбекским поэтом Али Шир Навои. В ней он обращается к своим читателям и советует оставить в прошлом все материальные богатства, так как они являются временными и не вечными. Вместо этого он призывает нас ценить настоящий момент и красоту жизни, которые также являются не долговечными, но имеют большую ценность.

Ритм газели - это метр, известный как "мусаммат", который характеризуется повторяющейся структурой, состоящей из нескольких строк, которые заканчиваются на одинаковых словах. Эта структура в сочетании с повторением темы создает эффект убедительности и убеждения читателя в том, что автор говорит.

Автор хотел передать свое мнение о том, что настоящая ценность жизни заключается не в материальном богатстве, а в том, как мы живем свою жизнь и как мы ценим то, что у нас есть. Он хотел показать, что временные вещи, которые мы так ценим, на самом деле не стоят того, чтобы на них тратить свое время и усилия.

Интересно, что Алишер Навои был известен не только как поэт, но и как ученый, философ и лексикограф. Он был одним из величайших узбекских поэтов и оставил значительный след в истории узбекской литературы и культуры.

* * * Когда творил творец сей мир и мир грядущий, В тебе дал образец он всей природе сущей. Людей весь сущий род вслед за тобой он создал: Пылинкам свет дает жар солнца, их влекущий. Твой свет вовек не влек нетопыря бездумья: Ведь он не мотылек, летящий к свечке жгущей. Бог волею своей дал тебе лик, что солнце. Дал месяцы бровей - дар, все сердца гнетущий. Твой гнев в любви моей мой ум крушит безумьем, Как гнев толпы детей, камнями птицу бьющей. В кого тобою был заронен уголь страсти, Тому не скрыть свой пыл - жар, долго дым дающий. Ты средь кривых дорог, куда тебя влек разум, Ум на стезе сберег, к небытию ведущей. Перед владыкой сил весь небосвод бескрайний С росинку мака хил, в ничтожности живущий. Стал прахом Навои там, где ты ходишь к дому, - Смешают псы твои его с дорожной гущей. (перевод С. Иванова)

Данный стихотворный газель был написан в XIV веке турецко-монгольским поэтом Али Широм Навои. Он написал этот газель на персидском языке, который на тот момент был языком поэзии и культуры в Средней Азии.

Строки этого газеля отражают красоту и величие Бога, который дал миру красоту и идеальность в лице человека. В поэтической форме Навои обращается к читателю и призывает оставить все земные блага и оценить жизнь, полную мимолетных искренних радостей, привнесенных Богом.

Ритм газеля – это стандартный для персидской поэзии двенадцатисложник, который используется в многих газелях. Он содержит несколько важных элементов, таких как метафоры, рифмы и аллитерации. Использование языка образов и метафор позволяет поэту передать свои мысли и идеи в более глубоком и эмоциональном контексте.

По словам самого Навои, цель его поэзии - "поэзия для людей" - заключается в том, чтобы призвать людей к праведности и братству, и чтобы показать, как человечество может превзойти себя через любовь и милосердие.

Однажды, когда Навои был гостем на приеме у туркменского хана, он был вызван на прямую беседу с ханом. Хан спросил у Навои, как он мог написать такие глубокие и мудрые стихи. Навои ответил, что он писал свою поэзию для людей, чтобы вдохновлять их на доброту и возвышение, и чтобы помочь им найти свое место в мире. Хан был поражен ответом Навои и признал, что он тоже нашел много вдохновения и мудрости в его стихах.

- РЕДКОСТИ ЮНОСТИ - Лик твой, зеркалом сверкая, в мир бросает сто лучей. Даже солнца свет слепящий превзойден красой твоей. В жажде жизни дышит солнце ветром улицы твоей — Ведь в дыхании мессии излеченье всех скорбей. Из предельного рождаясь, входит в вечность бытие, И начала нет у жизни, и конца не видно ей. Образ твой — свеча и роза, с мотыльком и соловьем: Мотылька свеча сжигает, розой ранен соловей. Есть в Лейли, в Ширин твой облик: без Ширин погиб Фархад, Потерял Меджнун рассудок от любви к Лейли своей. В этих именах явила ты любовь и красоту, Стала ты хирманом муки и грозою для страстей. Только тот тебя достоин, кто пройдет пустыню «я», Ибо — кто взыскует жизни, смысл найти обязан в ней. Говорить о нуждах сердца моего мне нужды нет,— Что в стране сердец таится, мыслью видишь ты своей. Ливнем милости пролейся в сад засохший Навои: Роза в нем не распустилась и не свищет соловей. (перевод Вс. Рождественского)

Это стихотворение Навои, озаглавленное "Редкости юности", описывает красоту и уникальность юности. Автор использует метафоры, чтобы описать необычность и прекрасность молодости. Он говорит, что лицо юноши отражает сто лучей, которые превосходят свет солнца. Даже солнце может слепить человека, но не юношу своей красотой.

Строки также описывают жизненную силу, которая дышит в молодых людях, их жажду жизни. Мессия, о котором говорится, приносит исцеление всем скорбям, а юность напоминает о предельном рождении и входе в вечность бытия.

Автор использует несколько литературных образов, чтобы подчеркнуть красоту юности. Юноша представлен как свеча, роза, мотылек и соловей. Лицо юноши подобно светильнику, который излучает свет, а красота розы и пение соловья приносят радость окружающим.

Навои также упоминает несколько литературных персонажей, чтобы подчеркнуть силу и красоту юности. Он упоминает Фархада, который погиб, не достигнув красоты своей возлюбленной Ширин, и Меджнуна, который потерял рассудок от любви к Лейли.

В заключение автор говорит о том, что только тот, кто может пройти через пустыню "я", достоин наслаждаться красотой и уникальностью юности. Он призывает милость пролиться на засохший сад, чтобы роза снова расцвела, и соловей опять запел.

В целом, стихотворение "Редкости юности" представляет собой глубокое и эмоциональное выражение о том, как важна и ценна молодость, и как она оставляет свой след в жизни каждого из нас.

* * * Твоей неверностью, увы, терзаюсь постоянно, Верна другому ты,— увы, терзаюсь постоянно. Кому-то верности обет, а мне одни мученья. Я не желаю знать других. О, будь же постоянна! Ты казнь пообещала мне, но я окреп внезапно, Целительней твои слова иных стихов Корана. То — солнце ль твоего лица, а это — тень от стана, Волос ли, павших до земли, струя благоуханна? И утонченный бы не смог понять твои реченья: Остроты, колкости и смех звучат весьма туманно. Дела мирские — ночи тьма, вино — источник света. Слей, кравчий, муть и напои из чистого стакана. Отнимет душу, Навои, любимая — не сетуй, Благодари за то, что ей одна душа желанна. (перевод Г. Ярославцева)

Это стихотворение узбекского поэта Алишера Навои под названием «Неверная любовь» или «Боль неверности». Стихотворение написано в форме газели, традиционной персидской и узбекской формы поэзии, состоящей из рифмованных куплетов и припева.

Строка рассказывает о боли и мучениях, вызываемых неверной любовью. Говорящий мучается тем, что та, кого он любит, неверна и предана кому-то другому. Говорящий желает, чтобы любовь была верна ему, но знает, что это маловероятно.

Строка использует образы света и тьмы, солнца и его тени, чтобы выразить противоречивые эмоции говорящего. Солнце представляет красоту и тепло возлюбленной, а тень представляет тьму и боль невзаимной любви говорящего.

Стихотворение заканчивается тем, что поэт обращается к читателю непосредственно и призывает его оценить любовь, которую он имеет, даже если она неверна, потому что любить и быть любимым - это драгоценное дело.

* * * Двух резвых своих газелей, которые нежно спят, Ты сон развей поскорее, пусти их резвиться в сад. Ты держишь зубами косы, пусти их и растрепли,— Пускай разнесут по миру души твоей аромат. Приди в мой дом утомленной, с растрепанною косой,— Покорны тебе все звезды, народы у ног лежат. Открой ланиты, как солнце! Меня заставляла ты Лить слезы в разлуке — пусть же при встрече они горят! Желанное обретая, от вздохов я пеплом стал, Учи, как любить,— внимают тебе Меджнун и Фархад. Когда сто лет под скалою напрасно ты пролежал, На синем атласе тело ты вытянуть будешь рад. Увидев, как горько плачет за чашею Навои, Подлей ему, виночерпий, забвенья сладчайший яд! (перевод Вс. Рождественского)

Эта газель Навои "Две игривые газели" является одной из наиболее известных его работ. В этом стихотворении Навои обращается к своему другу, просит его разбудить двух своих игривых газелей, чтобы они могли играть в саду, и рассеять свой сон. Он также просит своего друга выпустить свои волосы, чтобы газели могли их разметать и разнести аромат его души по миру.

Это стихотворение является типичным примером газели, которая является формой классической персидской поэзии. Газели, как правило, имеют гибкую форму и сложную структуру, их характеризуют использование метафор, символов и элегантной рифмы. Ритм газели обычно легкий и красивый.

Навои использует газель, чтобы выразить свои чувства к другу и просить его о помощи в трудный момент. Он обращается к своему другу как к главному блюду, которое может сделать его жизнь счастливой и полной радости.

* * * Осрамился я — но пьяный сок земной тому причиной. Пью вино, но несравненной стан прямой тому причиной. Если друга мучит пери, не она, а он виновен. Коль в шального камень кинут, сам шальной тому причиной. Если кто от скорби сохнет, небо в том не виновато, Но, что скорбь в скорбящем чует, дух родной тому причиной. Я ношусь бездомным вихрем по земле, но то не диво,— Значит, сам пылю я небо, ропот мой тому причиной. Про луну лепечет глупый, привораживая пери,— Люди верят в заклинанья: ум пустой тому причиной. Жизнь дарующий убийца! Я умру, в том нет позора. Если смерть милей мне жизни, холод твой тому причиной. Хоть тебя я проклинаю, льешь ты кровь мою жестоко, Проклинающий отступник сам собой тому причиной. Навои, вина не пьешь ты, ждет напрасно виночерпий,— Образ грозный, голос нежный — роковой тому причиной. (перевод С. Шервинского)

Эта газель Навои представляет собой философское размышление о причинах наших действий и реакций. Автор говорит о том, что мы не всегда осознаем истинную причину того, что происходит в нашей жизни, и что мы часто виним внешние обстоятельства за наши проблемы, хотя на самом деле мы сами являемся причиной своих проблем.

Газель начинается с того, что Навои говорит о том, что он "осрамился", но причина этому не в нем самом, а в "пьяном соке земном". Далее он говорит, что если кто-то страдает от горя, то не небо виновато, а "дух родной" тому причиной. То есть, наши переживания и эмоции являются результатом того, как мы воспринимаем мир вокруг нас.

Навои также говорит о том, что люди часто верят в заклинания и привороты, но это происходит из-за "ума пустого". Он заканчивает газель тем, что говорит о своей смерти и о том, что если ему умереть, это будет не из-за позора, а потому, что "холод твой" тому причиной, то есть, это будет результатом его собственного выбора.

Поэтический стиль газели характеризуется использованием метафор, которые помогают автору выразить свои мысли и идеи. Например, Навои говорит о том, что он "носится бездомным вихрем по земле", что символизирует его неуверенность в жизни. Также автор использует повторяющиеся фразы и звукоряды, чтобы создать ритм и мелодику газели.

Интересный факт о Навои: он был одним из самых влиятельных поэтов своего времени и был признан как национальный герой Узбекистана. Его поэзия оказала большое влияние на развитие узбекской литературы и культуры в целом. * * * Как меня б ты ни терзала — буду молча я терпеть. Как бы клятв ни нарушала — буду молча я терпеть. Обещала ты мне муку, людям — верность. Их оставь, Дай мне то, что обещала,— буду молча я терпеть. Слово милой — стих Корана, хочешь ты меня казнить, Но душа отважней стала — буду молча я терпеть. Волосы твои душисты, солнце лика твоего Тень твою мне начертало — буду молча я терпеть. Что твоя усмешка значит? Как ее мне понимать? Ты на что мне намекала? Буду молча я терпеть. Навои, в руках любимой сердце верное твое — И оно возликовало: «Буду молча я терпеть!» (перевод Н. Ушакова)

Этот газель Навоий - это любовное стихотворение, которое исследует тему прочной любви и верности, даже в условиях трудностей. Говорящий в стихотворении обещает оставаться молчаливым и выдерживать все страдания, которые его возлюбленный может причинить ему, даже если он нарушит свои обещания или угрожает ему жизнь. Образы в стихотворении чувственны, с отсылками к ароматным волосам возлюбленного и блестящему лицу, которые говорящий, кажется, запомнил и будут бережно храниться навсегда.

Строфа стихотворения следует строгой схеме рифмы и размера, характерной для поэзии Навоий. Она состоит из рифмующихся куплетов с повторяющимся припевом "буду молча я терпеть". Ритм регулярный и музыкальный, с плавным потоком, напоминающим традиционную музыку и устную поэзию Центральной Азии. Структура стихотворения также высоко симметрична, каждая строфа содержит четыре строки, которые зеркально отражают друг друга по синтаксису и смыслу.

Поэзия Навоий была очень влиятельной в формировании литературных традиций Центральной Азии, и его работа считается шедевром классической узбекской литературы. Через это стихотворение Навоий подчеркивает важность верности и выдержки в любви, а также силу молчания перед трудностями. Элегантная структура стихотворения и музыкальный язык также служат витриной для мастерства Навоия в поэтической форме и его способности создавать продолжительные литературные произведения, которые продолжают вдохновлять читателей и поэтов.

Интересно, что говорят, что Навоий написал этот газель, находясь в тюрьме, где его держали под подозрением в участии в заговоре против правящей династии Тимуридов.

* * * Оттого, когда я в горе, ты не раскрываешь рта, Что от сладости безмерной склеились твои уста. Услыхав упрек, печально, гордо покраснеешь ты, Будто я разбил случайно гладь кристальную пруда. Я прижат горою горя, прошептала ты: «Фархад!» Сладкая! — таким прозваньем славилась Ширин всегда. Бросилась твоя собака на меня, но обожглась Иль, услышав запах тленья, испугалась неспроста. И в Меджнуна и Фархада может превратить любовь, Если дочери Востока нас коснется красота. Жаждущий! Любовь в разлуке не пытайся обмануть: Если рядом нет желанной, то желание — тщета. Навои, в гареме шахском пышным почестям не верь, Знай свои права, приличья не теряя никогда. (перевод А. Кронгауза)

Эта газель Навои - любовное стихотворение, которое исследует тему неразлучной любви и гордой верности. Говорящий в стихотворении обращается к своей возлюбленной, отмечая ее молчаливость во время его горя и скорби, которая происходит из сладостной любви между ними.

Газель следует строгой схеме рифмы и размера, характерной для поэзии Навои. Она состоит из рифмующихся пар с повторяющимся припевом "ты молчишь" ("чун тишласан"). Ритм регулярный и музыкальный, с плавным потоком, напоминающим традиционную музыку и устную поэзию Центральной Азии.

Структура стихотворения также является высоко симметричной, с каждой строфой, содержащей четыре строки, которые зеркально отражают друг друга в терминах синтаксиса и значения.

Навои является знаковой фигурой в истории литературных традиций Центральной Азии, и его творчество считается шедевром классической узбекской литературы. Через это стихотворение Навои подчеркивает важность верности и выносливости в любви, и силу молчания перед невзгодами. Элегантная структура и музыкальный язык стихотворения также служат для демонстрации мастерства Навои в поэтической форме и его способности создавать продолжающие вдохновлять читателей и поэтов литературные произведения.

* * * Весной страшна разлука. О, кравчий, выпить надо, Чтоб бушевать, как туча, не вытрясшая града. Глаза, не встретясь с нею, весенних туч мрачнее. О молния свиданья, твой блеск — глазам услада. Ты — белизна жасмина, а я — красней тюльпана. Ты — молоко, я — рана, рок дал нам два наряда. Две полных чаши, кравчий, поставь передо мною: В разлуке с ней — в плену я душевного разлада. Тебя целуя в губы, умру за это, кравчий. Одну губу подставь мне, коли мала награда. Вино — мое забвенье. Лишь о любимой помню, Но будет мной забыто все человечье стадо. Кипчак, огар — для бека; кият, билгут — для шаха; Красивая цыганка — для Навои отрада. (перевод Г. Ярославцева) Это газель Навои о любви, которая продолжается даже в разлуке. Говорящий в песне утверждает, что весна напоминает ему о разлуке с возлюбленной, и что он не может жить без нее. Он описывает свои чувства как бушующую тучу, которая может выкинуть град в любой момент, если не выпить кравчей. Глаза без возлюбленной выглядят более мрачными, чем весенние тучи, и они никогда не смогут быть яркими, как молнии при встрече.

Говорящий продолжает описывать себя и свою возлюбленную, говоря, что она белая, как жасмин, а он красный, как тюльпан. Он также утверждает, что он рана, а она — молоко, и что они были созданы, чтобы быть вместе. Он просит кравчего принести ему две полные чаши вина, чтобы он мог забыться в своих чувствах и не мучиться от разлуки с возлюбленной.

Говорящий предлагает поцеловать кравчего в губы в замен на один поцелуй от возлюбленной, потому что это единственное, что он может получить. Он говорит, что вино помогает ему забыть все кроме своей возлюбленной. Он также упоминает различные народные инструменты и людей, которые делают его счастливым.

Эта газель является красивым произведением о любви и разлуке, а также о том, как наши чувства могут влиять на нашу жизнь и нашу душу.

* * * Двух зубов мне не хватает, но какая это щель! Жизнь из щели выползает, смерть вползает в эту щель. Щели все заделать можно, щели можно заложить. Кто же эту щель заложит? — не простая это щель. Как бы ни был осторожен, как бы ни берегся ты,— Даже краткое мгновенье расширяет эту щель. Нет, не только дверью смерти представляется она — Множество земных печатей проникает в эту щель. От зубов сто притеснений — вот мой тягостный удел. Зубы возраст отмечают, дни считает эта щель. Ближе, ближе срок предельный, грань небытия видней. Не одни редеют зубы, и глаза — пустая щель. И все выше поднимаясь, скорби и печали дым Застилает их и мраком наполняет эту щель. Неустанно, неуклонно сквозь глазницы, меж зубов Старость с сотнею недугов посещает эту щель. Навои, к пути готовься — это твой последний путь. Близкой смерти посещенье означает эта щель. (перевод Н. Ушакова)

Этот газель Навои "Двух зубов мне не хватает" является прекрасным примером восточной поэзии, где скрытый смысл и метафоры играют важную роль. В этой газели, Навои описывает свой страх перед старением, болезнью и смертью, которые являются неизбежными частями жизни.

В первых двух строках Навои говорит о том, что жизнь ускользает из щели между двумя зубами, которые ему не хватает. Это означает, что он чувствует, что время ускользает от него и он не может остановить его течение. Затем он говорит о том, что смерть медленно приближается к нему, как бы он ни старался ее избежать.

Ритм и стиль газели также являются важными элементами поэзии Навои. Эта газель написана в форме "муштари", которая состоит из двух строк (миср) и трех частей (хемза). Каждая строка содержит по 11 слогов и заканчивается одним и тем же словом. Такой формат создает красивый звуковой ритм, который легко запоминается и привлекает внимание читателя.

Из этой газели можно вынести важный урок о том, что жизнь коротка и необходимо оценить ее ценность. Все мы стареем, болеем и умираем, но важно помнить, что наша жизнь имеет ценность и каждый день должен быть ценен и использован наилучшим образом.

Кстати, есть анекдот связанный с этой газелью. Однажды на встрече поэтов один из участников процитировал эту газель Навои, а другой участник сказал: "Вы знаете, что это означает, что Навои не хватает двух зубов?" После небольшой паузы первый поэт ответил: "Нет, это означает, что жизнь коротка и бесценна, и мы должны ценить каждый момент".

* * * Огнем объяты небеса, тот факел — не зарница, А пламя ясных глаз твоих — с ним солнцу не сравниться. И как сгорает без следа от молнии солома, Любовью я испепелен, душа моя дымится. Не троньте ран в груди моей рукой неосторожной — Простою ниткой сердце шить не лучше ли не тщиться? Подпругой привяжи к коню, не удержусь в седле я, Могу лишиться головы, так голова кружится. А если вызову я гнев и меч вдруг обнажится. Пускай останется со мной прекрасный тот убийца. Омойте тело мне вином, меня лозой увейте, Коль сердце в винном погребке вдруг перестанет биться. Не говори, чтоб Навои от милой отказался,— Какая ж это чистота — от чистой отступиться? (перевод Е. Аксельрод)

Стихотворение "Двух зубов мне не хватает" было написано Узбекским поэтом из Средневековья, Алишером Навои в 15 веке. В нем автор обращается к вечной теме жизни и смерти, изображая их как две стороны одной щели. Существование человека сводится к борьбе с этой щелью, которая уменьшает его время жизни и, в конце концов, поглощает его. Навои призывает нас быть бдительными и осторожными, чтобы избежать ненужных потерь и расширения щели.

В плане стиля, стихотворение Навои относится к форме газели, которая была популярной в поэзии средневековой Персии. Газель состоит из двух частей, каждая из которых имеет определенную метрику и рифму. В данном случае, газель состоит из двух четверостиший, каждое из которых заканчивается рифмой -ель.

Навои использует символы, метафоры и эмоциональные образы, чтобы передать свои идеи. Он изображает жизнь и смерть как две стороны одной щели, которую человек должен преодолеть. Автор также использовал метафору щели, чтобы описать противоречивую природу жизни, где присутствуют и радость и горе. Он описывает ускоряющийся процесс старения и близость к концу жизни.

Навои показывает, что жизнь не бесконечна, и что мы должны бережно относиться к каждому мгновению, чтобы не расширять щель и не ускорять свой собственный конец.

Анекдот: Когда Навои писал эту газель, его зуб начал болеть. Он остановился и подумал: "Если мне хватит только двух зубов, это наверняка означает, что я скоро умру". Но затем он решил, что это всего лишь еще одна метафора жизни, и продолжил писать.

* * * Недруги меня чернят. Кто подскажет: как мне быть? Пери, я не виноват. Кто подскажет: как мне быть? Обижаемый людьми, их обидчиком слыву, Все в стране меня бранят. Кто подскажет: как мне быть? Пери — наилучший врач. У меня любимой нет, Смерти избегу навряд. Кто подскажет: как мне быть? Слезы горькие мои о печали весть дают, О позоре говорят. Кто подскажет: как мне быть? Я народу нес добро, а народ со мной жесток. Милостью господь богат — пусть он скажет: как мне быть? Навои, покину я родину — в родном краю Ничему уже не рад. Кто подскажет: как мне быть? (перевод Н. Ушакова)

Это стихотворение Навои называется "Как мне быть?" или "Как поступить мне?". Оно было написано в форме газели, которая является одной из наиболее распространенных форм поэзии в персидской литературе.

В газеле автор задает вопросы о своей жизни и общественном положении, а также о своих чувствах и эмоциях. Он описывает свои проблемы и не находит ответа на вопрос "Как мне быть?". Стихотворение вызывает симпатию и сочувствие у читателя, так как оно выражает болезненные чувства несчастья, страдания, одиночества и безысходности.

В газеле используется нечетный метр, который описывается как арабский "тавиль". Стихотворение состоит из семи строк, каждая из которых оканчивается одним и тем же словом (радифом), что создает эффект повторения и ритмической гармонии.

Стихотворение может рассматриваться как эмоциональный вопрос, вызванный личным конфликтом, а также как более широкий вопрос о значении жизни в целом. Навои хотел, чтобы его стихи вызывали у читателей рефлексию и помогали им размышлять о смысле и ценности жизни, а также о том, как правильно поступать в трудных ситуациях. * * * Во сне глаза из-за любви слез затянула пелена, Разлуки каждая слеза уже кровава и красна. Куда б ты, ревностью горя, ни слала стрел из-под ресниц, Покрыли тело мне шипы, а не волос густых волна. Хотел бы чистой сделать я страницу сердца своего, Ее, как зеркало, поставь, пускай глядит в него она. Чтоб ноги всадницы моей поцеловать, давно хотят Стать парой кованых стремян и это солнце, и луна. В смятении душа моя, увидев взлет бровей твоих, Лишь встанет месяц молодой, уже безумцу не до сна. В сад мира много входит гроз, и понимаю я давно, Что смеха менее, чем слез, во все бывает времена. О Навои, ты говоришь: тот стан из сердца изгони! Но, чтобы вырос кипарис, нужны ль иные семена? (перевод Вс. Рождественского)

Эта газель Алишера Навои "Во сне глаза из-за любви слез затянула пелена" - это изумительный пример поэзии в восточном стиле, она наполнена чувствами любви и тоски. Газель состоит из пяти куплетов, каждый из которых состоит из двух строк. Рифмовка AB/BA характерна для газелей, что создает особое звучание и ритм.

В этой газели автор говорит о боли от разлуки с любимой. Он описывает, как каждая слеза, пролитая в разлуке, становится красной и кровавой. Он говорит, что даже ревность, испытываемая его возлюбленной, причиняет ему боль и муки.

Автор также выражает желание очистить свое сердце, чтобы оно стало зеркалом, в котором его возлюбленная сможет увидеть свое отражение. Он мечтает о том, чтобы стать парой со своей возлюбленной и поцеловать ее ноги. Автор понимает, что мир полон не только радости, но и горя, и он говорит о том, что слезы часто бывают более значимыми, чем смех.

Газель Алишера Навои - это произведение, написанное с большой эмоциональной интенсивностью, и она показывает, что любовь может причинять боль и тоску. Навои использует красочные образы, чтобы описать свои чувства и эмоции. Его слова отображают глубокое чувство любви, страдания и сильное желание быть со своей возлюбленной.

Газель Алишера Навои является классическим примером восточной поэзии, которая сочетает в себе красоту слов и уникальную рифму, чтобы передать глубокий смысл и эмоции. Именно такие произведения смогли покорить многие сердца в течение многих столетий.

* * * Я хочу, чтоб был счастливым и богатым мой народ. Не вино мне достается, кровь из ран моих течет. Кто лишь удовольствий хочет, тот не стоит ничего — Он в зависимость к другому непременно попадет. Лучше гордым и способным выпить самый горький яд, Чем из пиалы безволья пить хотя и сладкий мед. Разве лучше сто красавиц? Разве краше их цветник? Счастлив тот, кто с милой вместе в бедном шалаше живет. Сердцем ты не предавайся упоительным пирам. Привыкай к ночам страданья в хижине своих забот. Птице хорошо на воле, радуясь, поет она. Птица в клетке золоченой зерен рабства не клюет. Лучше щедрым быть и телом собственным кормить собак, Чем, от скупости жирея, жить, не ведая хлопот. По дороге к высшей цели ты не мчался на коне. Вместе с нищим-горемыкой нищета его умрет. Навои, печальна старость для несчастного того, Кто в дни юности беспечной жизнь порочную ведет. (перевод Н. Ушакова)

Эта газель и поэма Алишера Навои написаны на узбекском языке и были переведены на русский язык. Они являются примером классической поэзии Тимуридской эпохи и отображают философские и этические установки поэта.

В первой поэме, "Во сне глаза из-за любви слез затянула пелена", Навои обращается к теме любви и разлуки. Он описывает, как его слезы из-за разлуки с любимым человеком стали кровавыми и красными. Он также выражает желание очистить свое сердце и сделать его чистым и прозрачным, чтобы его возлюбленная могла увидеть свое отражение в нем.

Во второй поэме, "Я хочу, чтоб был счастливым и богатым мой народ", Навои обращается к теме справедливости и самодостаточности. Он выражает мнение, что истинное счастье и богатство народа не зависят от материальных богатств, а от гордости и способностей. Он также говорит о том, что счастлив тот, кто живет с любимым человеком, и что свобода и щедрость важнее, чем жадность и скупость.

Поэтический стиль Навои относится к классической узбекской поэзии и отличается сложными метрическими схемами и образной речью. Он использовал газели, которые были популярны в Средней Азии в те времена. Газель - это форма поэзии, которая состоит из нескольких куплетов, каждый из которых заканчивается одним и тем же рифмом. В этой газели используется метрика мусаммат, где каждый куплет состоит из 15 слогов.

Анекдот: В одном из своих стихотворений Навои пишет о том, что человек должен быть самодостаточным и не зависеть от других. Однажды его друг спросил его: "Как это возможно, если никто не может жить в одиночестве?". Навои ответил: "Так живи с тем, кто делает твою жизнь лучше, а не

с тем, кто делает ее хуже". Это отражает его убеждение в том, что качество жизни зависит от качества отношений и что люди должны выбирать своих компаньонов с умом.

* * * Чуть раскрывшись, к ночи вянут розы в цветнике мирском, Дни блаженством нам не станут без вина в саду таком. Нет ни верности, ни чести, кравчий, в поступи времен, Верен нам, не кличь всех вместе пить в толчении людском. В мире только беды сулят людям милость обрести, А покоя ждешь - да будет путь к нему тобой иском! Хоть хмелен я в полной мере, старец в погреб дверь закрыл, - Смилуйся, открой мне двери, о слывущий добряком! Не посмей в делах неправых крови возжелать людской. Но веселье чаш кровавых любо нам вкусить глотком. Пусть, о шейх, крушит порухой твердь небесная врагов, Но да буду с той старухой я вовеки незнаком! Навои, познай и ведай: хочешь берега достичь - Ты ладью вина отведай, будь в ней кормчим-вожаком! (перевод С. Иванова)

* * * Среди людей я никогда собрата отыскать не мог, Кому была бы не чужда лихая боль моих тревог. И чашу всех кровавых мук, поверьте, можно претерпеть, Когда в беде есть верный друг, который бы тебе помог. Подобен перстню небосвод, а звезды - камешки на нем, И в каждой тебя гибель ждет - в них яд тебе он приберег. Сей мир печалью сокрушен: в ночи рыдая над тобой, Все поднебесье тьмою он - завесой скорби обволок. О, мир лукав, его щедрот своим желаниям не жди, Он лишь на миг тебе сверкнет - увы, лишь на недолгий срок. Не сыщешь верности, пойми, средь человеческих сынов, Не думай, что дружа с людьми, ты не познаешь сей порок. Вот и остра, и ладна речь, а тонкий смысл ее - во вред: Людей к себе в друзья завлечь не помогает острый слог. О виночерпий, дай вина, вся плоть моя горит от ран, - Огнем да гущею со дна мои ты раны бы прижег! Не диво, что беседный круг столь тешат песни Навои: Его надсадных стонов звук то густ и низок, то высок. (перевод С. Иванова) * * * Всех горных кряжей тяжелей любви лихая кладь: Дано великой мощью ей и Каф-гору попрать. Дракон - и тот в степях любви подвластен муравью, Хотя по силе муравьи драконам не под стать. В любви сжигают пламена и черствые сердца, - Так пикам молний мощь дана и кряжи гор пронзать. Святоша, чужд тебе недуг сгорающих в любви, - Пугать их жаром адских мук - напрасно слов не трать. Незримо души жертв своих пронзает меч любви, - Таит его от глаз людских ресниц лихая рать. О ты, кого стократ гнетет любовь поклажей мук, Безропотно всю боль невзгод прими как благодать. О Навои, не суесловь - жизнь за любовь отдай, А понапрасну про любовь не надобно болтать. (перевод С. Иванова) - СОВЕРШЕНСТВА СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА - В огонь — зеленый кипарис! Любимая стройней была! Брось розу ветру — та лицом румяней и нежней была! О вздох мой! Ветром ледяным разлуки гору обдувай, Чтоб, за ночь выветрена вся, степных равнин ровней была. В разлуке с пери, что ни миг, мое безумие растет, Но роковая страсть моя безумьем и при ней была. О шейх, ведь рубище твое кабатчик не возьмет в заклад, Но алчность он бы взял твою,— она б ему годней была. Твое спасенье — встреча с ней, к чему же скорбь о нищете! Добра не будь— не знать бы зла: цель жизни бы видней была! Прослыл Меджнуном Навои, но к пери страстью воспылать — Безумцев участь: их любовь смешной с начала дней была! (перевод Л. Пеньковского) * * * Когда в тоске заговорю о горе гибельном и злом, То даже камень задрожит, скорбя о бедствии моем. Сквозь ночь тоски я сердце нес, и путь мой озаряла ты; Светила мне твоя стрела своим железным острием. Прекрасна ты, и потому моей любви предела нет! Для беспредельного слова найду ль на языке своем? Заколыхался призрак твой в пустыне сердца моего,— Пустыня вся раскалена страданья тягостным лучом. О том, что путь в любви един, не говори, о мудрый шейх! Есть много у любви путей,— преданий много есть о том. Хоть кровь течет из глаз твоих, не умирай, о Навои! Ведь милосердья на земле неисчерпаем водоем. (перевод Н. Лебедева) * * * Всегда он в обуви грубой, с небрежной чалмой,— грубиян. До смерти обидит друга приятель мой, грубиян. Его сдержать я стараюсь, но кто ни подступит к нему, Ответит дерзостью грубой, обидой прямой грубиян. И странно ль, что конь ретивый под стать хозяину дик, Когда гарцует иль мчится галопом домой грубиян? Он каждый миг помышляет до смерти меня извести. Что ж, пусть тогда с ним сдружится такой же злой грубиян! В саду, во время попойки, буянил приятель мой. О ветер, не дуй так резко: сморен дремой грубиян. Налей кабатчику, кравчий,— в похмелье он зол и груб, Скажи ему: «Злую душу вином промой, грубиян!» Нет, при любой неудаче грубым не будь, Навои. И за сто удач не стоит быть грубым, как твой грубиян! (перевод С. Иванова) * * * Занемог я, покинут моей чаровницей, увы. Для души стало тело лишь ветхой темницей, увы. Мрак разлуки с любимой и родинкой темной ее — Вот пятно на ланитах судьбы мрачнолицей, увы. И предвестницей горя любви моей злая звезда В гороскопе предстала блаженства денницей, увы. Посмотри: старец-разум, наставник заботливый мой, Стал игрушкою детской, смирясь пред шутницей, увы. Словно призрак, блуждаю в пустыне безумий моих, Скорбен дух. Дни унылой бегут вереницей, увы. Тело странствует ныне по улице райской твоей. Много ль бедному нужно? Я сыт и крупицей, увы. Сердце взято любовью, все отнято: разум, покой, Все разрушено шаха жестокой десницей, увы. Пламя ада — неверным, а верным — забвения прах: Те восстали, а этих рок смял колесницей, увы. Расставание — смерть, смерть — разлука навек, Навои! А мечту о бессмертье считай небылицей, увы! (перевод В. Звягинцевой) * * * Странно мне: без нее ста печалей тщета предо мной. Но куда ни взгляну — все ее красота предо мной. Стоит лишь на мгновенье расстаться мне с пери моей, Смертной ночи уже темнота разлита предо мной. Как бы ни были ночи разлуки темны,— я стерплю. Только б знать: не навек эта дверь заперта предо мной. Жизнь отдав, я хотел бы хоть раз к тем рубинам припасть… Как мираж неотступный — всегда те уста предо мной. Я не знаю — виденье ли это рубиновых уст, Иль кровавые слезы, как розы с куста, предо мной. «Навои,— ты сказала,— достигнув свиданья — умрешь». Пусть умру, но открыты надежды врата предо мной. (перевод В. Звягинцевой) * * * Отраду приносит роза в тенистом саду времен, Ее лепестки — как пламя, которым весь куст сожжен. Гляди, какое богатство в раскраске и завитках. Не этой ли, самой яркой, навек соловей сражен? Но лучше не пить из кубка пьянящей мечты шербет: Добавит злой яд разлуки к блаженству свиданья он. Когда рассыпает небо цветенье летящих звезд, Всегда человек пылает, душою к ним вознесен. Хотя от меча насилья невинно погиб Фархад, Впоследствии той же сталью ведь был и Парвиз сражен. Иди же с тоскою в сердце дорогой небытия,— Свернуть с нее невозможно — таков уж судьбы закон. Встречая зарю свиданья, предчувствуй и в ней печаль,— Ведь мускусом и алоэ разлуки час напоен. О соловей, если ночью не встанешь ты с Навои, Тебе не увидеть розы — зардевшийся небосклон. (перевод Вс. Рождественского) * * * Кто дорог — мной не дорожит, меня несчастным сделав. Ненужный мне — за мной бежит, мой дух бесстрастным сделав. Нет прока от меня тому, кто от меня ждет прока. Нет прока тем, кого искал, порыв напрасным сделав. О, что мне делать на пиру среди прекрасных пери, Покуда не придет она, уста соблазном сделав! Луна иль солнце?.. Все равно! Но только б красотою Не погубила, над собой тебя невластным сделав! Молю тебя — не торопись к другим сердцам, убийца, Мое оставив в стороне и непричастным сделав! Не поддавайся на обман, о сердце, чтоб на шее Не затянулась нить петли, тебя безгласным сделав! Когда тебя, о Навои, она коснется взглядом, Пускай подсыплет бармалы, взгляд безопасным сделав. (перевод Ю. Нейман) * * * Сердце, столь злое со мной, добрым с другим оказалось, Горечь обмана душе — горше, чем дым, оказалась. Знаю, откуда взялись черные пятна на теле: Это — печати разлук. Я — нелюбим, оказалось. В сердце разбитом моем птицы обиды гнездятся. Столько отравленных стрел!.. Яд — нестерпим, оказалось. Сердце разбил ей другой. Плачу, а ей безразлично — Воду ль приносят иль бьют злобно кувшин, оказалось. В черной пустыне обид плачет Меджнун и томится, Горе свое оседлав… Он — пилигрим, оказалось. Мысли мои, как в степи, в сердце пустынном осели, След, что остался, он был следом твоим, оказалось. Смута жестоких времен в сердце посеяла смуту, Время — причина тоски — трудным, дурным оказалось. Пусть нехорош я, зато знаю свои недостатки. Тот, кто доволен собой,— неисправим, оказалось. Золотом, о Навои, стих твой начертан сегодня: Шах — наш ценитель! — его счел дорогим, оказалось. (перевод Ю. Нейман) * * * Почему на лик прекрасный складка гневная легла? Иль сияющее солнце затянула ночи мгла? О свидании услышав, бьется сердце у меня, Но не думай, что разлука тишину ему дала. Я твои рубины-губы выпустил из губ своих Так, как выпускают душу, если смерть за ней пришла. Гибну я, когда ты тонкий опоясываешь стан,— Да, судьба такую стройность мне на гибель создала! Пусть меня ее собака растерзает на куски, Лишь бы мимо окон милой кость мою проволокла. Виночерпий, дай мне чашу, потому что грустен я: Чаша исцелит мне душу, чаше — вечная хвала! Клочья порванного сердца Навои с трудом собрал,— Ты на сто клочков, шалунья, вновь его разорвала. (перевод Вс. Рождественского) * * * Если нам сердце и разум одело туманом безумие — Даже Меджнуна сдается вершиной ума нам безумие. Желтый тюльпан обагрился слезою моей, розощекая! Думать, что пурпур заменится в розе шафраном,— безумие! Солнечный день, омраченный моими тягучими вздохами, Сделало зимнею полночью с лютым бураном безумие. Как я боюсь, что навеки в степи без дорог затеряется Бедное сердце… Его унесло ураганом безумие. Дай мне душистую прядь и в награду возьми мою голову! Век не расстанется с нежным своим талисманом безумие. Жалок спесивый богач, презирающий муки влюбленного: Думать, что можно за все уплатить чистоганом,— безумие. Как ты рыдал по ночам, Навои, у порога возлюбленной! Стоны твои уподоблены выкрикам пьяным, безумие. (перевод В. Потаповой) * * * О друзья, явите милость! Грудь в куски разбейте мне! Ужаснитесь тем мученьям, что сокрыты там, на дне! Если черный лик найдете,— вместе с сердцем рвите вон! Чтоб душа спаслась от муки, да горят они в огне! Нет ее?! Зашейте раны! Но кинжалом вскройте вновь, Если легкий шаг любимой вдруг раздастся в тишине. Если я умру,— просите, чтобы стала в головах, Ниц падите, умоляйте — с жалким нищим наравне! Если даст она согласье, не спешите сообщать, Чтоб не умер я вторично,— не по вашей ли вине? Если встанет в изголовье, мертвый, я начну рыдать. Не мешайте вздохам пери, пребывая в стороне! Если ж это — невозможно, то больного Навои, На руках иль взяв под мышки, волоките к майхане! (перевод Ю. Нейман) * * * Прилетел из сада ветер — аромата не принес. Весь исколотый шипами, позабыл я запах роз. Вспоминая уст рубины, воду скорби, морщась, пью. О аллах, как успокоить кровь? Сдержать потоки слез? Проглотил я столько скорби, так темна разлуки ночь, Что казалось — в небе солнце в этот день не поднялось. Плакал я под гнетом горя, думал: скоро ли конец? Если б ты не появилась, умереть бы мне пришлось. Ты свиданье подарила — и забилось сердце вновь. О, пойми, что я не в силах больше жить с тобою врозь! Соловей от гнева розы стал бескрыл и безголос, Но цветет, как прежде, роза и не стала жертвой гроз… Навои, запомни — редко дружит верность с красотой, Но пленяет взор и сердце воплощенье страстных грез. (перевод П. Железнова) * * * Кругом враги, теперь найти мне друга нет надежды, Не дай, аллах, чтоб даже враг терял бы след надежды. Я в этой западне отстал от недругов и друга. Я верю в друга своего и верю в бред надежды. В водоворот я бед попал, где, говорят, есть страхи, Но нет и признаков совсем любых побед надежды. Душой я жертвовал, но нет надежды на свиданье, А жизни жаждущим от губ — одни в ответ надежды. О, кравчий, так печален я, что радость невозможна, Не вижу на веселье я уж сколько лет надежды. Что верности от друга я не жду — не осуждайте, Мудрец уверен: жизнь не даст такой обет надежды. Нет близости и нет надежд! Как не расстаться с жизнью, О Навои, коль я б имел ее и свет надежды! (перевод А. Иванова) * * * Друзьям, наперсникам случайным своих не поверяйте тайн, Сто бед над головой развеяв, чужим не доверяйте тайн. Не выдавайте тайну, ибо того, что вы не сберегли, Другой сберечь не в силах тоже. Итак, не выдавайте тайн. Фальшиво сердце, а язык наш — он сплетни разносить горазд! Так из душевного гарема своих не выпускайте тайн. Коль сердце и язык не стали наперсниками,— лишний труд Твердить: «Теперь — ни слова людям!» Своих не разглашайте тайн! Не испускайте тучи вздохов и не катите слез рекой: Вотще не рассыпайте жемчуг — и нить не разрывайте тайн! И, раскромсав язык болтливый, и сердце вдребезги разбив, И требуху швырнув собакам, вовек не раздавайте тайн! Как исстрадался я в разлуке: во всяком случае, друзья, Вы не усердствуйте, а пейте — в вине не исчерпайте тайн! И коль любви благую тайну сберечь не смог ваш Навои, То и его прозванье тоже вы в свитке начертайте тайн! (перевод А. Голембы) * * * Красотой твоей, как солнцем, свято дорожит народ. Как пылинки в свете солнца, вкруг тебя кружит народ. Так жестоко я ославлен, что, куда ни покажусь: «Вот пришел безумец жалкий!» — хохоча, кричит народ. Если б только ты предстала в полном блеске красоты, Был бы, верно, с лика мира, как волною, смыт народ. Видя пламя ада, люди в рай его перенесли, Как же тайного сиянья до сих пор не зрит народ?! От разлуки, от несчастий стал я с бледной тенью схож, Удивляться ль, что смущает мой убогий вид народ?! Меч любви глазам не виден, если же его извлечь,— Он пронзит меня, и, воя, в страхе побежит народ. Нет числа разящим стрелам, что печалью рождены, Больше их, чем тех, какие в тайниках хранит народ. Если в мире все решает пустота глухих небес, То спешит уйти от смуты, от глухих обид народ. Если преданность народу выражает Навои, Преданность свою поэту про себя таит народ. (перевод Ю. Нейман) * * * Только солнце помянув, лик твой описать возможно. О живой воде сказав, губ рубин познать возможно. Говорят: «Походка, стан — жизни свет в саду телесном». Лишь от зависти к тебе так их принижать возможно. Лик твой в зеркале узрев, солнца луч в струе Ковсара Полон зависти: ему ль блеск твой перенять возможно? Цель потока — учинять, как и ты, опустошенье. Твоего коня догнать — тучам ли мечтать возможно? Раны, что нанес Фархад толще скал киркой,— ничтожны, Так израненной душе ль их не пожелать возможно! На страданья обрекло небо всякую песчинку. Что, помимо злых обид, от него нам ждать возможно? Навои, ее слова о неверности — жестоки. Чтоб помянутою быть, ей и лживой стать возможно… (перевод Г. Ярославцева) * * * Меджнунам пылким каждый миг даря забвение иное, Лишь мне, безумному, она несет мучение иное. Не видя друга, я умру; друг — жив и в радости свиданья. Я — не Фархад, у нас в любви и поведение иное. Она приветом на пиру всех воздыхателей одарит. Ко мне, злосчастному, увы, и отношение иное. Меня с собою не равняй, о соловей, любовь поющий: Стенанье, вопль души — одно, а трель и пение — иное. «Мир — бренный, в нем безгрешен я»,— толкует шейх нам, лицемеря, Но духовник о чувствах нам дал наставление иное. Пусть пьют, кому судьбой дано, нектар любовного свиданья, А нам лишь яд разлуки пить, судьбы решение иное. Ты гонишь сердце Навои, а с ним самим ты как поступишь? Свободна — птица! Для раба освобождение — иное… (перевод Г. Ярославцева) * * * Друзей, что нас утешат в горе, зря не ищите, нет. Готовых нас обидеть — море, быть на защите — нет! Душа послушной нитью вьется вокруг твоей стрелы. И кровь из раны сердца льется. Зашить — так нити нет. Не говори: «О ней безвольно ты в горе слез не лей». Ведь и безвольному мне больно, что в сердце прыти нет. Пусть веет на меня дыхание любимой — тщетно все: Опоры этому дыханью в душе, как в сите, нет. Скажи я, что любовью пери не дорожу,— не верь: К речам безумца и доверья — уж не взыщите! — нет. Когда пустые разговоры тебе претят — уйди. Все суета, все споры, ссоры… От них укрытья нет. Среди бездумного веселья будь трезвым, Навои. Иного, кроме как похмелья, в пиру не ждите, нет. (перевод Г. Ярославцева) * * * Тебя увидя в цветнике, смутясь, затрепетала роза. Роняя лепестки в тоске, от зависти увяла роза. И, раскрасневшись от вина, разлукой злой опьянена, Как сердце красное, сама от крови стала алой роза. В стране священной красоты, шахиня, всех прекрасней ты, И все сады, и все цветы взяла ты под начало, роза. Когда гуляешь ты в саду, чтоб оградить тебя от зла, Все розы встанут, как щиты, шипы их словно жало, роза. Пурпурных уст блаженный зной меня влечет к тебе одной. Когда ты на пиру со мной, я пью, и сердцу мало, роза. Пой днем и ночью, соловей, в честь гостьи утренней моей, Знай, быстротечна смена дней, летят, и жизнь промчалась, роза. Когда все розы расцвели, в дорогу вышел Навои, Но для души его теперь разлука раной стала, роза. (перевод Т. Стрешневой) * * * В разлуке телом я ослаб, сгораю сам не свой. Не только телом слабну я, живу с душой больной. Убить решила ты меня, рази своим мечом, Смешаю с ветром кровь мою и с влагой дождевой. Огонь разлуки сжег меня, я отсвет тех лучей, И стоны жаркие мои, как пламень вихревой. Не прогоняй меня — я пес, хранящий твой порог, Не удивляйся, что не смог расстаться я с тобой. Я грудь раскрою, чтобы дать тебе в душе приют. Увидев тайный мой недуг, проникнись добротой. Не пощадили бы меня ни время, ни судьба, Когда б не винный погребок, где я обрел покой. Похороните Навои на улице любви, Успокоенье он найдет под каменной плитой. (перевод Т. Стрешневой) * * * Пери, сжалься надо мною, я страданием объят, Так несчастного Меджнуна муки страстные томят. Стрелы грудь мою пронзили, и от слез померк мой свет, Словно дым тяжелый, вздохи небо ясное темнят. Грудь на сто частей разбита; друг, взгляни, изранен я, Не найти мне исцеленья, раны смертные болят. Счастье позднего свиданья не могу я перенесть, Даже если издалека на нее я брошу взгляд. Гору горя растопили вздохи жаркие мои, Камни сделались водою и в меня не полетят. Не обманывайся мнимой безмятежностью небес: Небо — хитрый лжесвидетель, предающий всех подряд. Я сходил с ума в пустыне, как несчастный Навои, Ведь красавицы, в гордыне, разум мне не возвратят. (перевод Т. Стрешневой) * * * Связь с городами я порвал, от шума их я отказался, И от богатства двух миров, от благ мирских я отказался. Но сто несчастий на себя я принял, плача и скорбя, От жизни отвернулся я, и от святых я отказался. К чему богатство, города, душа и все, чем жизнь горда? Когда б желанья я имел, тогда б от них я отказался. Я б Искандаром стать не смог, бессмертьем Хызра пренебрег, На что мне вечной жизни срок? Аллах велик — я отказался! Но от красавицы одной, такой насмешливой и злой, Хоть это мне грозит бедой, я ни на миг не отказался. Мой проповедник, ты давно нам хвалишь райское вино. Я слаб, но взять большой бокал из рук твоих я отказался. Ты кровью плачешь, Навои, но, чтоб достичь своей любви, Идя по собственной крови, от мук таких не отказался. (перевод Т. Стрешневой) * * * Я тыщу раз горел огнем — из тысячи один. Не смел я говорить о том — из тысячи один. Не ужасайся, увидав ожога грубый след — Зловещим проступил рубцом — из тысячи один. Не говори: от всех таи сто тысяч бед своих — Скрыв, я забудусь вечным сном — из тысячи один. Разлука сердце мне дробит на тысячу кусков, Я слаб, но силы нет ни в ком из тысяч, кто один. Я тыщу раз моим друзьям мог верность доказать, Я плох, но не знаком с добром из тысяч ни один. Искал средь тысячи друзей ты верность, Навои, Но был ли верен хоть в одном из тысячи один? (перевод Т. Стрешневой) * * * О розе нежной и живой я и мечтать не смел, Не удивляйся, разум мой в ее огне сгорел. В мои померкшие зрачки ударила стрела, Их сделал целью кипарис для беспощадных стрел. Сияешь, словно роза, ты, стройней, чем кипарис,— Два совершенства я в тебе соединить хотел. Когда не вижу я в саду прекрасный облик твой, В смятенье шепчутся цветы, что сад мой опустел. Я кипариса стройный стан и розы лик искал, Я счастлив был, что на тебя хоть издали глядел. Друг, омовенье соверши, в питейный дом идя, Но прежде нужно, чтобы ты забыть ислам сумел. О Навои, в мирских садах есть множество цветов, Но не найти тебе цветка, чтоб страсть преодолел. (перевод Т. Стрешневой) * * * Не удивляйся, если я на прочих не похож. Ведь и такой, как ты, второй на свете не найдешь. У изголовья моего поклонники твои, Как будто бы болезнь мою иною назовешь. Волненье в мире, будто я беспечен или пьян. Небрежно повязал чалму, халат мой не хорош. От стрел прямых твоих ресниц огонь мой стал иным, Так розу освежает вдруг росы прохладной дрожь. Я переменчив, как луна, от прихотей твоих, Слежу за тем, что говоришь, за тем, как ты идешь… О виночерпий, другом будь — пусти меня на пир, Мгновенно выпью я вино, что ты мне поднесешь. Гляди, запуталась душа в ее густых кудрях, Не знал я, что тугую сеть вовек не разовьешь. Как быстро зазнается тот, кто в милости сейчас, Но разве человеком ты пролазу назовешь? Знай, Навои, что мир — цветник, где розы расцвели,— Иди, но помни о шипах, разящих, словно нож. (перевод Т. Стрешневой)

* * * С кипарисом тонкостанным я не пил вина вдвоем. Рок внимал моим моленьям в равнодушии глухом. Много выпил я в разлуке, чтоб забвение найти,— Ядом скорби обернулась чаша с искристым вином. Долгий день, почти до ночи, без любимой я провел. Этой ночью не дождусь я, чтобы мрак сменился днем… Друг, ответь, где может сердце успокоиться мое. Если даже возле милой нет покоя мне ни в чем? Ветерок мой, юной розе о разлуке расскажи, Отнеси ей, ветер, душу, истомленную огнем. Ведь языческой печалью, как безверьем, полон я, И с моим исламом правоверным я вовеки не знаком. Навои, внемли совету — если утром пьешь вино, То росу рассветной розы не считай своим питьем. (перевод Т. Стрешневой)

Поэма "С кипарисом тонкостанным" Навои представляет собой метафору о поиске утешения и забвения в вине, который принимается как лекарство для боли и скорби. Автор исходит из представления о том, что вино помогает забыть свои печали и проблемы, хотя это может быть иллюзией, и человек должен научиться справляться со своими проблемами самостоятельно.

Поэма имеет четырехстрочную структуру, которая состоит из двух куплетов. Рифма идет по схеме ААВ и ВВА, что придает ей особый ритм и мелодичность. Навои использует яркие метафоры и образы, такие как "розы в росе", "искристое вино" и "юная роза", чтобы описать свои чувства и настроение. Он также обращается к своему другу, просит его помощи в доставке своих мыслей и чувств к женщине, которую он любит, и которая может помочь ему избавиться от печали.

Навои изображает вино как способ достижения утешения и забвения, но в то же время предупреждает, что человек не должен полагаться на вино, чтобы решить свои проблемы, и что истинное спасение и благосостояние могут быть достигнуты только через уважение к своей религии и личному развитию. Это отражает его взгляд на жизнь и мир, который основан на принципах духовности, мудрости и искренности.

* * * На дивном лике от вина вдруг розы замерцали, - То завязь роз в росе видна иль отблеск роз в зерцале? Когда в зерцало глянешь ты и лик свой в нем увидишь, То - словно бы на гладь воды все блики солнца пали. В дремоте взор твой колдовской таит все смуты мира, Очнешься - и весь мир мирской погиб не навсегда ли! Пунцовый блеск твоих ланит сокроет всех красавиц: Пылинки, если свет слепит, когда ж видны бывали? Я, луноликою забыт, навек покину грады: В пустыню путь тому лежит, кто жизнь влачит в опале. Вся жизнь печалями полна, им в мире не иссякнуть, - Дай, виночерпий, мне вина, чтобы забыть печали. Будь отрешен, как Навои, взыскуя единения, - Все прежние дела твои - не зряшная тщета ли! (перевод А. Иванова)

Эта газель "На дивном лике от вина вдруг розы замерцали" была написана узбекским поэтом Низами Гянджеви, более известным под псевдонимом Навои. Она состоит из трех четверостиший, каждое из которых имеет свойственный для газели рифмованный шаблон.

В этой газели Навои использует образы вина и роз, чтобы передать свои мысли об одиночестве, утрате и стремлении к единению. Стихи описывают эффект вина на лицо и мысль, призывают забыть печали и наслаждаться жизнью.

Навои использует художественные средства, такие как метафоры и аллитерация, чтобы создать красочное описание лица, зеркала и вина. Рифмовка газели также подчеркивает ее ритм и мелодичность.

Эта газель является классическим примером узбекской поэзии и до сих пор находит отклик в сердцах людей в разных странах. Истории говорят, что когда узбекские национальные лидеры желали показать свою культуру и умение поэзии, они цитировали Навои именно эту газель.

* * * В небесах - голубизна, рдеет в облаках просвет - Цвет багряного вина, голубого кубка цвет. Раз небес круговорот нам одним лишь беды шлет, Чаша мерой с небосвод - нам спасение от бед. Если мысль твоя, темна, спит и днем во мраке сна, Выпей алого вина - даже ночью вспыхнет свет. Позабудем в ложный час мы - людей, а люди - нас, А испей вина хоть раз - и забвенья нет как нет. О советчик, жизнь уйдет - значит пить пришел черед: Кто велит не пить нам, тот бесполезный дал совет. О святоша из святош! Если единенья ждешь, Все желанья уничтожь, и тогда лишь ты - аскет. Навои, рассвет багрян - хмель вкушай, что цветом рдян: Кем же еще будет дан небесам багряный цвет! (перевод А. Иванова)

В ней автор обращается к вину как к символу наслаждения и спасения от жизненных трудностей.

Первые две строки газели описывают красоту небес, а также цвет вина, который напоминает оттенок голубого кубка. В следующих строках Навои говорит о том, что жизнь преподносит людям много трудностей, но чаша, предназначенная для нашего спасения, приходит нам из небес.

Далее поэт советует выпить вино, чтобы осветить темные мысли и пробудить свет. Он также говорит, что в момент наслаждения вином можно забыть о проблемах, которые нависли над нами. Поэт подчеркивает, что жизнь коротка, и кто не пьет вино, не может понять его благотворное влияние на душу.

Стихотворение имеет свойственную для газелей форму - две половины, каждая из которых состоит из 5 строк, заключающихся в двустишии-мактубе, и строфы-матла. Главная особенность газелей заключается в том, что каждое из двустиший состоит из равных по числу слогов строк, включая последний - мактуб, который содержит имя поэта.

Ритм газели является своеобразным, он определяется скорее музыкальным ритмом, а не метрикой. Поэт создает музыкальный рисунок слов, который отражает гармонию внутреннего мира человека с внешним миром.

Навои показывает в газели, что вино не только напиток, но и символ наслаждения и духовного пробуждения. Он говорит о том, что в момент наслаждения вином мы находим утешение и забываем о проблемах, которые нас терзают. Поэт призывает читателя наслаждаться жизнью и не упускать моментов радости, которые преподносит нам жизнь.

* * * Слов о любви ввек не изречь дал сам себе зарок я: От них уберегу и речь, и письменный мой слог я. Не очаруюсь, слеп и нем, истомными очами, И видеть лик, желанный всем, мечтою пренебрег я. Безверию любви не смочь осилить мою веру: Из сердца идол изгнан прочь - храню души чертог я. Не ведать бы мне в час ночной хмельных утех с любимой, Чтоб поутру в тоске хмельной не стал бы одинок я. И если не стерплю я впредь, зарок любви нарушу - Насколько хватит сил терпеть, сокрою тот порок я. О шейх! Любви, как и вину, один исход - разлука, - В моем зароке не сверну вовек с благих дорог я. О шах! Смири свой грозный нрав, не жги людские души, Страшись - мол, как бы, в ад попав, в огне тебя не сжег я. Зарок, о Навои, упрям: в нем тоже сила долга, Лишь долга моего друзьям нарушить бы не смог я. (перевод А. Иванова)

Эта газель, написанная мастером тюркской поэзии Навои, посвящена теме любви и предательства. В стиле традиционной газели, каждый стих представляет собой отдельную мысль, но их объединяет общая тема и рифмовка.

Навои здесь выражает свой скептицизм относительно любви, он утверждает, что любовь - это нечто непостоянное, и что предательство является неизбежной ее составляющей. Он говорит, что он сам не будет влюбляться и что он сможет сохранить свою верность.

Навои описывает свои мысли о том, что любовь не может изменить его взгляд на мир и на людей. Он также говорит о том, что он не будет жертвой своих чувств, и что он не будет рисковать своим сердцем ради неопределенных перспектив.

Что касается стиля, газель написана в соответствии с традиционными требованиями к метру и рифме. Все строки состоят из двух половинок, разделенных паузой, и все строки рифмуются между собой. В целом, газель выражает традиционную тему любви и предательства, которая является ключевой темой в тюркской поэзии.

Относительно анекдота, связанного с этой газелью, можно рассказать историю о том, как она помогла одному молодому человеку пережить разрыв с его возлюбленной. Он прочитал эту газель и осознал, что любовь - это нечто непостоянное, и что предательство является ее неотъемлемой частью. Он смог понять, что его болезненные чувства не будут длиться вечно, и что он должен действовать сдержанно и разумно. Газель помогла ему принять свою ситуацию и двигаться дальше.

* * * Мир потому-то и жесток, и прочен в нем порок, Что он любовью пренебрег и в верности не строг. И если верности в нем нет, то нет и дива в том: Незыблемы устои бед - всех мук людских исток. Кто речь по разуму ведет, тот благо обретет: Все зрелое для всех доход - равно и плод, и слог. Все, что изведало расцвет, к ничтожеству придет: Путь шейхов одряхлевших лет к ребячеству пролег. Людей порочит грубый нрав, марает их тщетой, Красивый тоже, грубым став, от красоты далек. Глупец сокровище найдет и сгубит все зазря, - Так до трухи истреплет кот и дорогой клубок. О Навои, ты бы пресек общение с людьми: Одно - достойный человек, другое - дурачок! (перевод А. Иванова)

Газель "Мир потому-то и жесток" написана узбекским поэтом Али Шир Навои в XV веке и является одним из наиболее известных его произведений. В ней поэт выражает свое мнение о мире и людях, которые в нем живут.

Первые две строфы газели говорят о том, что мир жесток и порочен, потому что в нем нет достаточно любви и верности. Автор указывает на то, что отсутствие верности делает устои людей незыблемыми, что приводит к множеству страданий и бед. Он также отмечает, что только тот, кто умеет говорить по разуму, может найти благо и успех в этом мире.

Оставшиеся строфы говорят о том, что даже красивый человек может быть грубым и отвергать красоту. Навои также указывает на то, что глупец может найти сокровище, но сгубит все зазря, как кот, который разматывает клубок до трухи.

Ритм и стиль газели являются типичными для традиционной узбекской поэзии. Газели состоят из нескольких строф, каждая из которых имеет два полных гемистических стиха, соединенных внутренней рифмой. Рифма находится на конце каждого второго стиха.

Эта газель является примером классической узбекской поэзии и демонстрирует глубокое понимание автора человеческой природы и общества. Он показывает, что люди могут быть порочными и жестокими, но если они следуют разуму и верны своим принципам, то могут обрести благо и успех. В целом, газель отражает философскую и мудрую мысль, которую хотел передать автор своим читателям.

Как известно, Навои был не только поэтом, но и выдающимся ученым и лингвистом. Он считается основателем современной узбекской литературы и внес огромный вклад в развитие культуры и образования своей страны.

* * * Не со мною юный мой цветок в тьме чужого сада в эту ночь, До утра стенал я, одинок, жгла меня досада в эту ночь. Сто разящих пламенем долин встретили меня в степи разлук, И, в огонь гоним, я был один среди клубов смрада в эту ночь. Не пытай меня - мол, что за гнет в сердце обезумевшем моем, - Муками меня оно убьет - жизнь мне горше яда в эту ночь. Звезды в помраченных небесах завели со мною разговор, - Все, о чем мы говорили, - страх нашего разлада в эту ночь. Если и в сто солнц блеснет рассвет, не пробить ему кромешной тьмы: Скорбь моя окутала весь свет пеленою чада в эту ночь. Что ни миг, я, скорбью одержим, меч смертельных мук в себя вонзал, Будет ли мучениям моим хоть к утру преграда в эту ночь? Кличу смерть я: "Милостивой будь, жертва я твоя, избавь от мук, Все равно мне смерти не минуть - не придет пощада в эту ночь!" И да будет навсегда забыт блеск рассвета брезжущего дня, - Судный день зарей да заблестит: я в предверье ада в эту ночь. Навои, весь гнет лихих скорбей - все, что может мысль собой объять, Для погибели души моей слать мне небо радо в эту ночь. (перевод А. Иванова)

Низкий поклон Вам за интересный выбор поэтических произведений! Второй стихотворение Навои "Не со мною юный мой цветок" наполнен глубокой тоской и безнадежностью. Оно описывает одинокую ночь героя, который жалеет, что его возлюбленная не находится с ним. Он ощущает боль и скорбь, которые утопают в его сердце и не дают ему покоя.

Эта поэма написана в форме газели - традиционной формы восточной поэзии, которая состоит из двухлинзовых строк и хоровода, повторяющегося после каждой строфы. Кроме того, стихотворение наполнено метафорами и символами, характерными для восточной поэзии. Навои использует сравнение героя со свечой, которая горит во тьме, а также метафоры огня и дыма, чтобы передать его состояние отчаяния и одиночества.

Герой страдает, потому что он не может быть рядом со своей возлюбленной, которую он сравнивает с цветком. Он даже рассматривает возможность смерти, чтобы избавиться от своей муки. Стихотворение излучает глубокую боль и безнадежность, вызванные чувством отчаяния и одиночества.

Интересно отметить, что эта газель была написана Навои в период его жизни, когда он переживал личные проблемы и потери. Это может помочь понять, почему в стихотворении так много отчаяния и печали. В то же время, газель Навои выдержана в традициях восточной поэзии и демонстрирует мастерство поэта в использовании метафор и символов, чтобы передать свои эмоции и мысли.

* * * Мне любимой бы дождаться - я стою, смятенно жду, Люди - те вблизи теснятся, я - вдали - не на виду. Та шалунья озорная привечает всех стократ, Я же, сир, томлюсь, стеная, за бедой терплю беду. Люд бежит за ней, сбирая прах с пути ее коня, Прахом лоб свой посыпая, я один вдали бреду. Для иных, как светоч счастья, рдеет жаром лик ее, Мое сердце в пламя страсти мотыльком летит в бреду. Любо в пиршественном круге ей с друзьями ликовать, Мне ж стенать в моей лачуге жребий выпал на роду. Раз уж горький хмель разлуки мне свиданья не сулит, Я, страшась смертельной муки, в винный погребок пойду. Нужно ль алый хмель в фиалах пить с любимой, Навои? Лучше уст коснуться алых, жизнь вручая их суду. (перевод А. Иванова) "Мне любимой бы дождаться" - это стихотворение Навои о том, как он страдает от разлуки со своей возлюбленной. Он описывает, как она привлекает всех своей красотой и жизнерадостностью, тогда как он одиноко страдает от отсутствия ее рядом.

Структура стихотворения - газель - это форма поэзии, которая часто используется в персидской и узбекской литературе. Газель состоит из парных строк, каждая из которых содержит полную мысль, а также одинаковый метр и размер. В данном случае, метр - это арабская мера, называемая "тафиль", которая состоит из 16 слогов. Рифмовка в газели осуществляется через концевые слова каждой строки.

Что касается тематики стихотворения, то здесь автор изображает себя как грустного и одинокого, страдающего от разлуки со своей возлюбленной, которая вызывает жаркую страсть у других мужчин, но не приходит к нему. Навои описывает свое состояние как муку и горечь, и не видит другого выхода, как погрузиться в мир алкоголя. В конце стихотворения автор задается вопросом, не лучше ли отдать свою жизнь, чем жить без любви.

Анекдот: Известно, что Навои был не только талантливым поэтом, но и знаменитым писателем своего времени. Однажды ему довелось принимать участие в состязании в писательском мастерстве с другими писателями. На суд жюри было представлено несколько произведений, и каждый автор читал свое произведение вслух. Навои был последним, и когда он начал читать свою газель, весь зал охватила тишина. Когда он закончил, все были поражены его красочным и изысканным языком. Жюри было несомненно - Навои был явным победителем. Однако, один из соперников Навои, чувствуя себя обиженным на поражение, начал громко смеяться и бросать вызов Навои на поединок.